Меня всегда чрезвычайно трогала и волновала эта простота и непосредственность Сулеймана Cтальского

«Меня всегда чрезвычайно трогала и волновала эта простота и непосредственность Сулеймана. Я убежден в том, что он именно тем и был прославлен, тем и замечателен и велик, что всегда оставался самим собой, не рисовался, не кривил душой ни при каких обстоятельствах жизни. Он был одинаков и там, на головокружительной высоте, буквально на небесах, куда подняло его время и народ, и в самих низинах, в кругу своих соседей, пастухов, древних седобородых старцев»