Жизнь моя и мир моих представлений были подобно бесконечным тайнам, как детская книга с картинками окружавшими меня и мой мир
Жизнь моя и мир моих представлений были подобно бесконечным тайнам, как детская книга с картинками окружавшими меня и мой мир, все новые кусочки которого я с каждым новым днем завоевывал, от жизни животных и роста растений до звездного неба, и между немой, таинственной природой и обособленной, дышавшей в робкой детской груди душой существовали все родство, все напряжение, весь страх, все любопытство, вся жажда овладеть, на какие способна человеческая душа. В моём мире были письменные знания, истории, книги, азбуки. Родина, понимание единства народа под началом матерей давали мне все, что могут дать человеку нация и государство, – почву с тысячами корней, в сплетении которых я сам был волоконцем и ко всему приобщался.